Читать онлайн "Ангел в эфире" автора Маккроссан Лорен - RuLit - Страница 58. Ангел в эфире читать онлайн
Читать онлайн "Ангел в эфире" автора Маккроссан Лорен - RuLit
Лорен Маккроссан
Ангел в эфире
Посвящается Дарси Хоуп и Молли Микаэлле за яркие штрихи на полотне жизни.
Глава 1
ПРИСЯДЬ[1]
До сих пор помню, как он был одет, когда мы впервые встретились. Наблюдательность – отличительная черта женщин. Спроси любую: «В чем он был?» или «Как выглядел?» – и получишь детальный отчет о внешности возлюбленного – от кончиков ногтей до цвета носков. Задайте тот же вопрос мужчине, и все, на что он окажется способен: «Ну, вроде она блондинка, примерно такого роста… Да что вы вообразили, неужели я могу вспомнить, как она была одета?» Вряд ли такой гражданин способен предоставить следствию детальное описание преступника.
Мы познакомились в старших классах. Если точнее, в классе с углубленным изучением английского языка (такие есть в Шотландии). Совершенно непредумышленно я подсела к одному из редчайших жеребчиков выпускного класса школы Святой Бригитты и тут же поняла: это мое. Незадолго до описываемых событий девственные объятия вышеназванного заведения впервые распростерлись навстречу представителям противоположного пола. (Подозреваю, для того, чтобы хоть немного облегчить тяжелую долю географа, которому выпало несчастье быть единственным мужчиной во всем заведении, а заодно и предметом обожания полутора тысяч девчонок.) В крови нежных созданий бесновались нерастраченные гормоны, повсюду царила атмосфера безудержного флирта, и парней на всех явно не хватало. Конкуренция царила жесточайшая: женский пол натачивал коготки и набивал носками лифчики. За какую-то неделю в местной аптеке разошлись все мыслимые запасы перекиси для осветления волос, блеска для губ и тестов на беременность (между этими тремя наименованиями ассортимента явственно прослеживалась некая связь).
Впрочем, я здесь была новенькой – моему папочке Стиву, или Стефану, как любит называть его мамуля-француженка, вздумалось перевезти семью из Нориджа в Глазго в самое горячее для любимого дитятки время, в начале учебного года. Делать нечего: сорвались с нажитого местечка и рванули на север. Папулю нередко осеняют «замечательные мысли», но вот дельные попадаются нечасто. Надо же было ему жениться на хорошенькой француженке из Бордо, умыкнуть ее из родного дома и перевезти в Восточную Англию, где ей до конца замужней жизни будут сниться родные виноградники и придется нарочито говорить с ошибками, чтобы не сойти за местную. Потом отец позволил назвать свою дочь Анжеликой Найтс.[2] (Да-да, в честь тех самых «рыцарей Круглого стола», хотя моему отцу так же далеко до доблестного рыцаря сэра Ланселота, как мне до чемпионки по скоростным вычислениям в уме.) И в довершение всего ему взбрело в голову устроиться на фабрику по производству виски – с его-то тягой к спиртному. Впрочем, о пагубном пристрастии моего обожаемого родителя мы поговорим позднее.
Моя мама, Дельфина, напутала с расписанием, я опоздала в школу на целый месяц, и поэтому все воспринимали меня как новенькую. Я и понятия не имела, что незанятое место рядом с нашим «вороным» неофициально числилось за «божественной» Кери Дивайн, самой снежной из всех снежных королев выпускного класса. Авторитет ее был столь непререкаем, что она позволяла себе опаздывать на каждый урок где-то на семь минут, не опасаясь, что ее место кто-нибудь займет. Ни одна девчонка из школы не посмела бы примоститься вблизи человека, на которого положила глаз Кери Дивайн и с которым гуляла с тех самых пор, как они четырнадцатилетними подростками играли в «передай сосалку», когда он еще учился в школе для мальчиков на той же улице и слыл там заводилой. В общем, сама того не подозревая, я покусилась на запретный плод, который не предпринял ни единой попытки меня в этом уведомить. И вот сижу я преспокойненько за злосчастной партой, рядом лежат моя новая блестящая тетрадка со съемными блоками, книга «Госпожа Бовари» и мой обожаемый пенал. На крышке последнего была объемная картинка – цветок, символ группы «Джеймс», и я то и дело поглаживала пальцами его лепестки, напевая про себя одну из величайших песен всех времен – «Присядь». Помню, когда записанный вживую сингл занял вторую строчку чарта, уступив единственному и неповторимому хиту Чесни Хоукс «Единственный и неповторимый», я бесновалась – так неуемна была моя тинейджерская обида. Эта песня для меня многое в те годы значила – как значит и сейчас (я вообще музыку люблю, потому-то и стала диджеем). Итак, я присела, но тут в дверях показалось ее царственное величество, одарившее меня таким взглядом, который вполне мог бы расплавить даже мою нестерпимо голубую тушь электрик-блю.
Только когда Коннор встал и пошел к доске, я смогла взглянуть на его одежду. Прежде я не решалась в открытую его рассматривать: как-то неловко в упор разглядывать человека, сидящего рядом. К тому же Кери Дивайн не спускала с моего затылка глаз, готовая, точно истребитель, выпустить смертоносный заряд в беспомощную и обреченную жертву. Коннор был в джинсах, выгоревших почти до белизны, которые держались на потертом ремне из коричневой кожи, обнимавшем поджарый торс. Свободный крой подчеркивал его крепкие ягодицы, а правый карман отвис, точно по пути в школу на парнишку напала доведенная до отчаяния женщина, и ему пришлось отдирать ее руки от своих штанов. Как раз под левой ягодицей джинсы были аккуратно распороты лезвием и чуть приоткрывали взгляду манящие очертания бедра и черные трусы-шортики – обратите внимание, не застиранно-серые, а черные, и безо всяких там глупых мультяшек. Я старалась, конечно, не пялиться на его тыл, но не могла – удаляющаяся спина так и притягивала взор, пока мои слюнные железы не выработали достаточно жидкости, чтобы посрамить целую свору бешеных псов. Еще на нем были красные армейские ботинки, зашнурованные до середины, и футболка из хлопка – тоже красная, в тон обуви. Очень она подчеркивала и без того широкие плечи Коннора. Потом мой сосед повернулся, и я уже не смогла отвести от него взгляда: у него было одно из тех редких лиц, которые легко встают перед глазами, когда ты пытаешься их вспомнить. Что удивительно: хотя здесь, в Глазго, лето приходит после дождичка в четверг, да и то если сильно повезет, кожа у Коннора была чуть-чуть загорелая. Россыпь веснушек на носу и пронзительная синева глаз выдавали в нем кельтскую кровь, а черные волосы прекрасно оттеняла едва пробивающаяся угольно-черная щетина на подбородке. Некоторые говорят, чем-то Коннор похож на Гарри Линекера, только он не такой холеный, уши у него не торчком, да и футболист из него никудышный (а жаль). Как бы там ни было, мне Коннор сразу приглянулся. Но дальше – больше! Не успела я толком перевести взгляд с его лица на футболку, как уже поняла, что там написано – «Джеймс» крупными белыми буквами и бело-желтый цветок с моего пенала. С бухты-барахты таких совпадений не происходит: это судьба.
Прошло тринадцать лет, а та самая футболка лежит, бережно упакованная, в моем бельевом шкафу. Должно быть, пенал тоже где-то завалялся, хотя я смутно припоминаю, что он несколько пострадал в те гедонистические дни, когда побочно служил приемным сосудом под марихуану. Со мной по-прежнему тот же человек, Коннор Маклин – мой первый настоящий парень, который пригласил меня на свидание без недели тринадцать лет назад и с тех пор не отходил от меня ни на шаг. Я знаю все веснушки у него на носу, все родинки и оспины от ветрянки. Мне не нужна специальная дырочка, чтобы взглянуть на его крепкие ягодицы. Я вижу их почти каждое утро, когда Коннор степенно вылезает из постели (степенность – по-прежнему самое подходящее для него слово) и направляется на работу: он кинооператор одной преуспевающей студии. Как и в ранней молодости, Коннор предпочитает простую удобную одежду: «Левис» с кручеными швами, какой-нибудь тонкий свитерок – можно и не фирменный, тяжелые ботинки, которые он практически никогда не натирает кремом (по этому поводу мы часто ссоримся: я настоящая фетишистка в вопросах обуви). Ну а в целом мне нравится, как он выглядит – я и сама не сторонница особых изысков в одежде (по крайней мере, выше лодыжек). Коннор, как и раньше, чертовски хорош собой, заботлив и добр – вот почему поиски подходящего подарка на очередную нашу годовщину превращаются для меня в настоящий кошмар. В подарке должны быть забота, хороший вкус, практическая полезность, романтика и… желательно не слишком большая цена на ярлычке, потому что я обязательно должна купить те нежно-розовые кожаные туфли, замшевые ковбойские сапоги (себе) и коричневый рюкзачок а-ля пастушка, с витыми орнаментами. (Мег сказала, он отлично подходит под мой цвет глаз.) Ой, кажется, проговорилась.
Перевод названия хита «Sit Down» британской группы «Джеймс». – Здесь и далее примеч. пер.
вернутьсяНайтс (Knights) – рыцари (англ.), а сокращенное имя героини Энджел (Angel) звучит и пишется по-английски так же, как слово «ангел».
www.rulit.me
Читать онлайн "Ангел в эфире" автора Маккроссан Лорен - RuLit
Проснувшись в десять, мы целуемся, обнимаемся и… Задействуйте воображение и сами догадайтесь, чем можно заняться после долгого здорового сна, когда не надо идти на работу и у вашего молодого человека наметился «утренний подъем». Потом очень приятно бывает забраться под одеяло с чашечкой кофе и тостами с белковой пастой и смотреть телевизор. Знаете, чем старше я становлюсь, тем больше мне нравятся программы, нацеленные на зрителя младшего возраста. Если у меня есть выбор, я, конечно, предпочту музыкальную передачу для подростков «Завтраку с Фростом» или выпуску новостей. Мое поколение начало ценить беззаботность и с куда большим интересом смотрит развлекательные программы, чем информационные. Так здорово оставаться детьми – тогда груз повседневных проблем и ответственности, которую навязывает нам мир взрослых, остается в стороне. Наверное, в восемьдесят я полюблю телесериалы про школьников и мультики про космических крыс, а важные текущие события будут оставаться за гранью моего разумения, к той поре уже затуманенного старостью. Сильно подозреваю, что наше поколение не сможет даже выбрать премьер-министра, если только кандидаты не согласятся выступить в каком-нибудь общеизвестном ток-шоу, а выборы не будут проводиться по телефонному голосованию с популярными ведущими.
Впрочем, вернемся к нашему времяпрепровождению. Просмотрев все утренние мультики, школьные комедии и интервью со звездами ранга «Атомик Киттен», мы вдохновляемся на доброе начало дня – а именно сходить в кафе через дорогу, слопать нечто среднее между завтраком и полуденным чаем с бутербродами и заглянуть одним глазком в воскресные газеты. Да, не удивляйтесь, я все-таки читаю и новости, а не одни гороскопы и страницы моды – я же не совсем глупая. Несколько чашечек кофе, бекон и темный заварной пудинг вдогонку – и мы отправляемся побродить по Байрс-роуд, предаваясь другой общей страсти: наблюдению за людьми.
Тут и там попадаются вчерашние гуляки с мутными взорами – обычное дело воскресным утром, – жадно прикладывающиеся к бутылочкам «Айрн брю» (шотландское национальное средство от похмелья, или «запой-долой», как прозвала сей апельсиновый слабоалкогольный напиток Мег). Есть и заплутавшие американские туристы, которые ищут ботанические сады Глазго, располагающиеся чуть дальше по Байрс-роуд. И когда они восторженно восклицают: «Ого, ух ты, шотландцы! Потрясно балакают! Ну-ка скажите что-нибудь», – Коннор отвечает с неизменной учтивостью; и никаких вам «Засунь карту куда подальше и шевели своими жирными ляжками, пока не наподдали. Думают, они тут лучше всех. Янки поганые». Какой-то человек разложил чемоданчик на тротуаре и продает одноразовые зажигалки и ножницы. Минуя девицу с длиннющими дредами, выкрашенными во все цвета радуги, покупаем у нее номер «Биг иссью».[8]
– Скажи на милость, эти забавные юбочки а-ля райская птица снова входят в моду, – смеется Коннор, когда мимо нас вышагивает, цокая шпильками, компания девчонок-школьниц – все в кружевах и оборках.
– Судя по всему, – отвечаю я, кивая в сторону совершенно идентичной группы девчонок прямо через дорогу.
– Куда катится мир? Они даже гамаши не носят. Кажется, меня занесло в восьмидесятые.
– Ты из них и не вылезал, дорогой мой. – Предосудительно надуваю губки и наигранно осматриваю своего спутника с ног до головы.
– Ах ты, кокетка, – вспыхивает он, подталкивая меня локотком. – И это говорит женщина, которая до сих пор боготворит Марти Пеллоу.[9]
– Не ври!
– Ты на днях купила его сольный альбом и осмотрительно припрятала под буквой «М». Я на него наткнулся.
– Только по долгу службы – я диджей, не забывай, – вспыхиваю я. – И между прочим, кто бы говорил – я видела, как ты слюни пускал по Ким Уайлд в передаче про огородничество.
Коннор поднимает руки и в шутку капитулирует, заходясь смехом.
– Ну все, все, победа за тобой. На самом деле меня больше интересовала пикировка зеленого горошка, если честно.
Берет меня под локоток, и мы переходим дорогу – пора возвращаться.
– Боже мой, наверное, это старость, Ангелочек. Этак, глядишь, и «Лучшие попсовые хиты» станут казаться назойливым грохотом, и будешь раздавать подзатыльники своим сорванцам за то, что посмели подняться на тротуар на скейтборде. Не успеешь и глазом моргнуть – жена, на горбу восемь детей, собака и пенсионный план.
– Коннор, у меня уже есть пенсионный план.
– Разве? Ничего себе, да ты, крошка, у меня настоящая Леди Здравый Смысл и Предусмотрительность. Пенсионный план, закладная на дом – я за тобой не поспеваю.
– Тогда лучше подсуетись, – кричу я через плечо и, отцепившись от его, руки, припускаю бегом по улице (правда, бегом – громко сказано; вернее было бы сказать «размашистой трусцой»). – Наш автобус подходит. Давай наперегонки!
Бьем баклуши, лениво развалившись на диване, и следим за ходом событий в полуторачасовом сериале. А поскольку эту серию мы уже смотрели на неделе, легко изображать сразу по несколько героев. Коннору, как проигравшему в забеге, выпадает участь болеть за самых непривлекательных персонажей. На мою долю выпадают самые смазливенькие. При последних аккордах мелодраматического сериала я торопливо смываюсь в коридор и звоню Мег на работу.
– Приветик, золотко, как торговля?
– Ох, вообще-то неплохо. Набежала какая-то компашка в футболках с «Лимп-бизкит», атаковали бесплатные приставки и заигрывают с девицами. Огромный воздушный шар опрокинул мою пирамидку с видеокассетами – а я ведь все утро ее собирала, высотой фута под четыре тянула. Дуралеи.
– Опасное сооружение. Такая громада, да и края острые – могло и покалечить мелюзгу.
– Ну тебя. Просто времени жалко – два часа работы коту под хвост. А ведь я специально освободилась, не обслуживала обмен и возврат – всех отсылала в секцию волынки. Ладно, ну а как там у моих голубков делишки?
– У нас?
– Ну не у Красавицы же с Чудовищем! У вас, конечно. Все утряслось? В смысле, с той девицей.
– А-а, да. – Откашливаюсь и перехожу на шепот, чтобы Коннор не услышал: – Простое недоразумение. Подарок был для меня. А она – жена его босса.
вернуться«Биг иссью» («Big Issue») – английский журнал; начал выходить в 1991 г. Им торгуют на улицах бездомные, которым выплачивается часть прибыли. Содержит местные новости из мира музыки, кинематографии, театра и т. п., а также статьи о бездомных и безработных.
Марти Пеллоу – бывший вокалист группы «Уэт Уэт Уэт». 80-90-е гг. XX в.
www.rulit.me
Читать онлайн "Ангел в эфире" автора Маккроссан Лорен - RuLit
– А также актрис второго плана: Титьки, Сиськи и Буфера, – прыскает Мег, поддевая меня локотком.
– Тише там, – хихикаю я при виде девочек, гордо выплывающих на сцену грудью вперед, и, хлопая в ладоши, как цирковой тюлень ластами, облегченно вздыхаю: обошлось-таки без звездно-полосатых бикини.
Мы сидим на премьере уже отснятого фильма, которому давно прочили стать лидером сентябрьских кассовых сборов. За те полгода, что девочки снимались в Америке, все они в той или иной мере погрелись в лучах славы – за исключением разве что Хани и Пирелли, которые по большей части занимались тем, что согревали в своих объятиях охочих до клубнички продюсеров. Надо отметить, что относительный успех этих самоотверженных девушек творил настоящие чудеса. Надо оговориться, что, кроме возни на койке за кулисами, Трули блеснула в рекламной кампании «Доктора Пеппера», Феррари предложили сняться в массовке для одного из сериалов – отпрысков «Спасателей Малибу», а Келли подписала контракт на роль в следующем фильме Тома Хэнкса, где она сыграет роскошную красотку из Англии. Нашей умнице придется выучить целых три реплики; что ж, предоставьте в ее распоряжение следующие полгода, и она продекламирует их, будто заправская актриса.
По правую руку от Мег пристроился Дэн, мой личный друг и звукорежиссер. Он не сводит влюбленных карих глаз со своей соседки, а та, запрокинув голову, заходится громоподобным смехом, отчаянно стараясь не создавать шума, хотя по уровню децибел Мег заметно превосходит гиену с мегафоном. Ласково склонившись к ней, восхищенный обожатель чмокает нашу толстушку в щеку.
– Ты куда симпатичнее всех тех красоток, вместе взятых, крошка моя, – слышу его шепот.
– Ах ты, мой пампушечка, – фыркает Мег, игриво похлопывая его по коленке. – И талия у меня больше, чем у них всех, вместе взятых.
Влюбленные прыскают со смеху, а я сижу рядом и радостно улыбаюсь. Мег обрела наконец свою половину. Эти двое, надо признать, здорово спелись: она обожает цветы, сердечки и очаровательных плюшевых мишек; он крепко сохранил в сердце материнскую ласку и любит получать в подарок девчачьи безделушки: цветы, сердечки и мишек. Письменный стол моего звукорежиссера теперь больше похож на магазин игрушек; того и гляди, здание воспарит – так много у него воздушных шариков.
Склоняюсь вперед и подмигиваю отцу, который сидит возле Дэна в сплошном ряду красных кресел кинотеатра. Папуля при всем желании неспособен меня увидеть: Глэдис закрывает ему ладонью глаза.
– Тебе лучше на это не смотреть, – кряхтит она, с неодобрением поглядывая на сцену. – Так недолго и с сердечным приступом свалиться.
«Держи карман шире, – радостно думаю я, – папа теперь здоров как бык – и все благодаря Глэдис». После приступа он ни капли в рот не взял, если не считать особых случаев, когда ему позволяется пропустить рюмочку красненького в честь победы «Мазеруэлл». Не хочу оскорблять чувства преданных фанатов этой доблестной команды, однако я рада, что папуля не болеет за «Мэн юнайтед». По иронии судьбы именно футбол сыграл решающую роль в сближении стариков: папа обнаружил, что у Глэдис есть годовой абонемент на все игры «Мазеруэлл». Разве он мог устоять?
Коннор, недолго побыв в Шотландии, после неудачного сюрприза вернулся в Лос-Анджелес – но не раньше, чем я отпросилась на пару недель и взяла билет на самолет. Самой не верится, что З. Г. без возражений меня отпустил в самый разгар страды, когда от желающих принять участие в нашей программе не стало отбоя. Как видно, на этой радиостанции мне теперь все будет сходить с рук. Кстати говоря, мы с Дэном дослужились до печенья с прослойкой из джема (нередко и в шоколадной глазури).
Хотелось бы мне слукавить, что «Энерджи-FM» встала в один ряд с такими гигантами, как «Радио-1», да только это было бы все равно что сравнивать плюшевую тапочку с туфельками от Джимми Чу. И все-таки за последний год мы сильно выросли. Хиты прошлого теперь проскакивают реже, гостей пруд пруди – многие прибывают на собственных сверкающих автомобилях и держат в банках довольно внушительные счета. С каждым днем на нашу волну настраиваются все новые и новые слушатели, а З. Г. даже позволил себе инвестировать в рекламу часть корпоративного бюджета на гольф. Пару дней назад, когда мы с Мег вышли из «Заводного апельсина» и поднялись на улицу, нас встретило мое лицо размером в четыре фута. Оно висело рядом с плакатом Сюзи Макгуайр, точно конкурируя с ней за звание «Мисс ослепительная улыбка». «Энджел Найтс – «Ангел в эфире», – гласила крупная надпись золотыми буквами. Зубы у меня были такие длинные, что брови наверх поползли от удивления, а в самом снимке я узнала подретушированный вариант того кадра, где я засветилась с голыми ляжками (впрочем, это дело прошлое).
Постоянные слушатели по-прежнему с нами, хотя дозвониться в последнее время стало куда сложнее: что поделаешь – цена популярности. Впрочем, у Тирона есть мой персональный номер, и парень регулярно звонит, чтобы поделиться новостями на личном фронте. Не каждый день – ведь и в школе надо успевать. Недавно он перешел в выпускной класс и две недели назад организовал первую в истории Глазго группу поддержки терпящих унижение от местного хулиганья школьников. Проект, который спонсирует некий французский певец, в свое время натерпевшийся обид от сверстников, обещает получить самое широкое распространение. Желающие ввести подобную схему у себя приглашают Тирона и в другие школы. На следующую пятницу мы записали его к себе на интервью – пока не стал слишком известным для такой радиостанции, как «Энерджи-FM».
Дидье Лафит – на пике своей популярности; теперь дает интервью глазом не моргнув (ах, как вспомню эти глаза – только держись). Когда мы ездили в Бордо навестить маму, Дидье с Коннором помирились: мой единственный и неповторимый плюнул на самолюбие и поблагодарил французскую диковинку за помощь в раскрутке моего шоу. С тех пор наш знаменитый друг записал новый сингл под названием «Анжелика», который с момента своего выхода в свет уверенно занимает лидирующие позиции чартов.
Матушка… что ж, она в своем репертуаре. Так же предвзято судит о людях и ведет жизнь юной кокотки, отказываясь принимать тот факт, что ей уже под шестьдесят, – в общем, все по-старому. Между прочим, они с Коннором заключили перемирие: когда мы виделись в последний раз, я пригрозила подарить мамочке внуков, если после всех неприятностей, которые приключились с нами при ее непосредственном вмешательстве, она хотя бы не притворится, что ей по душе мой молодой человек. И самое главное – по большому секрету – мамуля прощена за то, что бросила нас с отцом. Наверное, Дидье был прав: все обернулось к лучшему. Поражаюсь, как зрело я начала рассуждать; тридцать лет – не шутка.
Кери Дивайн раздулась до двадцать пятого размера, покрылась прыщами, ее бросили все ухажеры, и теперь она ночует под мостом и рыщет по помойкам в поисках пропитания. Конечно, я все это выдумала: ничего такого не произошло, только те из вас, кто верит в карму, согласятся, что ей не помешало бы воздать по заслугам. А так я слышала о блудной подруженьке, когда она ушла из «Звезды» и устроилась в очередные «светские бредни» в Лондоне. И знаете кем? Ресторанным критиком. Уму непостижимо.
Свет меркнет, зал утих, нервы натянуты как струны: пошли титры. Коннор, тихонько нырнув в соседнее кресло, крепко сжимает мою ладонь.
– Ну, ни пуха, – говорю ему на ушко. – Все пройдет на ура, можешь не сомневаться.
– Спасибо, – в радостном возбуждении шепчет он. – Кстати говоря…
– Что?
– С годовщиной тебя.
– Четырнадцать лет вместе, – удивляюсь я. – Потрясающе.
– Это ты у меня потрясающая, – с улыбкой отвечает Коннор; вижу блеск глаз, в которых отражается льющийся с экрана свет. – Ах да, совсем забыл: напомни вечером, что я хотел кое о чем тебя попросить, уговор?
– О Боже, – застонала я, игриво хватая его за руку. – Только не это!
www.rulit.me
Читать онлайн "Ангел в эфире" автора Маккроссан Лорен - RuLit
Так что можно подарить мужчине, с которым живешь уже тринадцать лет? Я бы спросила мамочку, да та ушла от отца почти два года назад и свалила домой, во Францию. А больше я, к сожалению, никого и не знаю, кто оставался бы с одним и тем же человеком так же долго, как я. Наверное, такова характерная черта нашего времени, а может, просто я дружу либо с ветреницами, презирающими всякие обязательства, либо с дурнушками, которые так жаждут пойти к алтарю, что на них смело можно вешать рекламный щит «Невесты и жилье». В самую пору познакомить вас с Меган – несчастной представительницей второго типа, и с Кери, которую я бы скорее отнесла к первому. Да-да, та самая Кери Дивайн, которая при первой нашей встрече хотела засунуть мою «Госпожу Бовари» туда, где солнца не видно, теперь одна из моих лучших подруг. Вместе с милой Меган Маккеффри, которая в школьные годы во всем слушалась Кери и по ее наущению незаметно срезала с моей головы клок волос, потому что ее подруге захотелось попрактиковаться в черной магии и хорошенько отомстить «стерве», которая увела у нее парня. Теперь мы трое – не разлей вода: по субботам устраиваем еженедельные «шабаши», как мило окрестил их Коннор, и знаем друг о друге все. Вот почему я пригласила в помощницы именно этих двоих, справедливо полагая, что лучшие советчицы в поисках подарка – давние подруги. В нашем распоряжении имелись все магазины в деловом центре Глазго, и мы принялись за работу. Прочесали три основных торговых пассажа в городе и не нашли ничего подходящего. В результате остался лишь последний крупный универмаг, «Джон Льюис». Наша грандиозная задача по поиску идеального подарка даже и не думает близиться к завершению, и не только по моей вине. Две мои лучшие подруги, говоря начистоту, никудышные советчицы. Керри не заметит романтики, даже если та свалится с потолка и будет оглушительно бить в барабаны перед самым ее носом, – наша «божественная» заглядывает в витрины, только чтобы полюбоваться собственным отражением; Мег очень старается, но верит, что надувные шарики, перевязанные сатиновыми ленточками, – изысканный подарок для современного мужчины. Может, сразу плюнуть на все и не тратить время?
– Зачем ему вообще твой слюнтяйский подарок? – громко спрашивает Кери.
Это вполне в ее духе. Наша царственная особа обожает работать на публику и частенько говорит с псевдолондонским акцентом, думая, что он шикарнее ее родного шотландского произношения. Меган прозвала ее «гуттаперчивый сассенах».[3] Надув полные безупречные губки, отраженные в бесчисленном множестве позолоченных зеркал, Кери вздыхает:
– Слушай, вы вместе уже… э-э… целую вечность. Не кажется ли тебе, что это будет в самый раз?
Берет с полки пузырек лосьона после бритья «Олд спайс»[4] за шесть фунтов девяносто пять пенсов и безо всякого видимого интереса помахивает им перед моим носом.
Я смотрю на эту маленькую фаллообразную бутылочку, одну из тысяч других парфюмерных изысков, и сердце замирает, когда я вижу цену.
– Знаешь, Кери, мы хоть и долго вместе, но пока еще друг другу не надоели. Я ищу подарок для любимого человека.
– Купи ему краску для волос, – слащаво улыбается она.
– Где здесь романтика? У Коннора к тому же и седых волос-то нет.
– Ну и что с того? Со временем появятся. Главное – ты покупаешь на будущее, а это ценят люди с привязанностями. Разве не романтично?
– А все-таки хорошо, Кери, что те бедолаги, которые осыпают тебя подарками, не ждут ничего взамен. Твой прагматизм кого хочешь достанет.
– А-а, чушь все это, – пожимает плечами подруга и отчаливает к блестящим прилавкам с косметикой. – Равенство какое-то выдумали. Подарки должны дарить мужчины, а женщины только их принимать.
– Видишь ли, у нас с Коннором выработалась определенная система, и до сих пор она меня не подводила. Так что, если не возражаешь, я бы предпочла и впредь ее придерживаться.
– Как угодно, душенька. Только помни, у вас тринадцатая годовщина.
– И что с того? – недоумеваю я, сморщив нос и стараясь поскорее миновать прилавок с парфюмерией, чтобы не угореть от кружащих в воздухе ядовитых испарений – напалм чистой воды.
– Тринадцать – чертова дюжина, дьявольское невезение. Я бы на твоем месте сто раз подумала, стоит ли вообще праздновать.
– Премного благодарна. – Хмурюсь и закатываю глаза к потолку. – Что-что, а подбодрить ты всегда умела.
– Смотри, что я нашла! Подари ему мишку! – подкатывает Мег, радостно вопя.
Вся такая рыженькая, конопатая, тычет мне в лицо бледно-голубым плюшевым комком.
– Смотри, у него в лапах сердечко, и на нем написано: «Будь со мной».
– Какая мерзость, – фыркает Кери и, щелкнув пальцами, подзывает женщину, обслуживающую стенд «Шанель». – Безвкусица.
– Знаешь, Мег, мне все-таки кажется, Коннор равнодушен к игрушкам, – снисходительно улыбаюсь я и, пожав мишке лапу, откладываю его на ближайшую полку.
Прочие находки Меган (браслет с гравировкой «Мой парень», кольцо вечной верности с камнями по кругу, украшенная сверкающими сердцами и губами рамка для фотографий и ручка с портретом Элвиса, которая играет «Люби меня нежно») таким же образом оказались разложенными по всему магазину в некоем стратегическом порядке. Явно пора закругляться, а не то за неимением оправданий придется купить красные семейные трусы из атласа и набор носовых платков, которые Мег присмотрела, едва мы показались в дверях «Джона Льюиса», – кажется, целая вечность с тех пор миновала.
– Пойдем поищем, где перекусить, – предлагаю я, с наигранным энтузиазмом хлопнув в ладоши.
Мег, которую никогда еще мысль о еде не оставляла равнодушной, устремляется к выходу с проворством чайки, завидевшей пакетик с чипсами.
– Одну секундочку, я только куплю помаду. Эта дамочка так медленно двигает задом, что цвет из моды выйдет, пока она сюда доберется, – говорит Кери. – Ей, наверное, меня и не видно из-за туши. Только взгляните на эти ресницы: грязнее щетки для каминной трубы. Подсказал бы ей, что ли, кто-нибудь…
Одарив подругу лучезарной улыбкой, я облокачиваюсь на прилавок спиной к продавщице и, закрыв глаза, пытаюсь сосредоточиться на Конноре и на том, какой подарок ему бы хотелось.
– А в прошлом году что он тебе подарил? – будто угадав мои мысли, спрашивает Кери.
– Хм, нижнее белье, насколько я помню. Да, точно: красный комплект «Ла-Сенца» и набор для автозагара «Сен-Тропез».
– Ах да, как я могла забыть? У тебя потом неделю пальцы напоминали сырные палочки.
– Откуда мне было знать, что руки надо после процедуры ополаскивать? Какой вообще смысл намазаться и тут же смывать? Только добро переводишь, да еще за такие деньги.
Подруга встряхивает длинной светлой гривой и недоуменно приподнимает безупречно выщипанную бровь.
– Боже мой, давно ли у тебя эти понятия об экономии? Ну хорошо, так что он все-таки подарил тебе в прошлом году?
Прикусив губу, погружаюсь в размышления.
– М-м… Кажется, белье. Только другое: белое с кружевом.
– Что-то все крутится у него вокруг одной темы. Тебе не кажется, что ты перестала удовлетворять своего приятеля?
– Нет! – поспешно возражаю я.
– Сделай ему минет для разнообразия, – хитро подмигивает Кери. – Порадуй бедняжечку в кои-то веки.
– К вашему сведению, Кери Дивайн, – оскорбленно вспыхиваю я, заливаясь краской, – я регулярно это делаю. И последний раз был не далее как в четверг утром, перед тем как Коннор ушел на работу. И между прочим, он сказал, что никогда в жизни ему не было так хорошо. По всей видимости, я совершенствуюсь раз за разом.
вернутьсяСассенах – презрительное прозвище, которое дают шотландцы англичанам.
вернутьсяНазвание лосьона «Old Spice» можно перевести с английского и как «Аромат прошлого».
www.rulit.me
Читать онлайн "Ангел в эфире" автора Маккроссан Лорен - RuLit
Надо бы уйти, пока истома не подавила мою волю. Это неправильно. Я не должна здесь находиться. Теперь Дидье Лафит подносит к своим губам руку, которая как две капли воды похожа на мою и связана с моим телом, хотя просто не может мне принадлежать. В конце концов, я бы не позволила постороннему мужчине целовать свои пальцы – не далась бы без боя. Никогда бы не разрешила ему орошать их своим языком и забирать в рот, нежно, по одному, покрывая страстными поцелуями. И уж точно я не замерла бы на месте, когда этот мужчина опустил руку на мое колено и, приподняв шелковую юбку, стал ласкать голую кожу на внутренней стороне бедра, го прикосновения способны всколыхнуть землю до самой Индии. Я – Энджел Найтс, хорошая ученица, исполнительный работник, верная подруга и во всех отношениях положительная девушка; я не позволяю себе делать то, чем занимается эта девица за нашим столиком посреди переполненного посетителями ресторана. Не я ли сегодня заверила Тирона, что никогда не обману свою половину? Не он ли подтвердил, что я слишком хорошая, чтобы так гадко поступить? И не я ли мысленно осуждала дворовые похождения невестки Глэдис и ее мужа? Я другая – не такая, как они.
Кто эта женщина, и почему она тает под ласками совершенно чужого ей человека? Его рука поднимается выше, и до меня, словно издалека, доносится чей-то стон. Он целует ладонь ее руки, с наслаждением вдыхая аромат ее духов – тех самых, в блестящем красном пузырьке, которые подарил ей ее избранник. Дидье склоняется через край стола, и она следует его примеру, страстно желая слиться с ним воедино. Эта девушка закрывает глаза, когда он кладет ладонь на ее подбородок и нежно проводит пальцем по щеке.
– Ты воистину красивая женщина, – выдыхает он, почти касаясь губами мочки ее уха. – T'est vraiment belle.[89]
– Спасибо, – слышу я тихий голос.
Просто «спасибо». Она даже не сомневается: «Правда?» или «У меня все в порядке с одеждой?». Сегодня она прекрасна и ни в чем не сомневается, больше всего на свете желая отдаться своему позыву.
– Я хочу провести эту ночь с тобой, – шепчет он.
При этих словах ее тело содрогается от желания.
– Хочу быть твоим. Давай поедем ко мне.
Она находит взглядом его глаза, и ее затягивает в черный бездонный водоворот. Глаза и губы все ближе; между влюбленными вспыхивают электрические разряды – лазерное шоу Жана-Мишеля Жара, да и только.
– Хорошо, – шепчет она еле слышно. – Я поеду к тебе.
На миг, когда губы соприкоснулись, ей чудится, будто сбоку их озарила яркая вспышка, но пошевелиться она не в силах. И когда он берет ее за руку и выводит из-за столика, направляясь к выходу, в голове у нее заезженной пластинкой крутится одна и та же мысль.
«Не ходи», – предостерегаю ее. Тщетно: несчастная околдована.
– Я хочу любить тебя, Энджел, – шепчет он у дверей ожидающего лимузина, крепкой рукой обвивая ее стройный стан.
«Энджел? Почему он назвал ее моим именем? Я совсем не такая. Не правда ли?»
Глава 19
Я НЕ АНГЕЛ[90]
Что я делаю? Я скажу вам, что делаю. Сижу в холле шикарного отеля, изо всех сил стараясь, чтобы меня не приняли за девочку по вызову, и жду, когда крупнейшая во Франции (не поймите превратно, крупнейшая в плане продаж – ну да ладно) звезда пригласит меня в постель. Вот чем я здесь занимаюсь. И теперь начинаю задаваться вопросом: зачем мне это надо? У меня есть постоянный молодой человек – тот самый, ради которого пару месяцев назад я с ног сбилась, выискивая подарок на годовщину нашего знакомства. Тот самый единственный мужчина, с кем я была за свои без малого тридцать лет. Неужели я и впрямь готова зайти дальше и попробовать сандвич с новой начинкой?
Поначалу мне эта мысль нравилась – в ресторане и до некоторой степени в лимузине – благо у Дидье хватило вкуса не превратить шикарный автомобиль в спальный салон. Все происходило будто во сне – он мне действительно вскружил голову. Теперь же мысли начали потихоньку утрясаться. Отказать? Не дурно ли то, что мы собрались сделать? Вдруг этот миг перевернет всю мою жизнь? Или прекратить волноваться и отдаться воле случая, чтобы однажды не стало мучительно больно, что я не попробовала ничего новенького? Как бы не пришлось пожалеть о том, чего не свершила. А с другой стороны, не хотелось бы до конца дней носить на себе клеймо беспутной девицы, которая крутит людьми по своему разумению.
Дидье отправился освободить комнату – вернее сказать, номер люкс из нескольких комнат – и выгнать штурмовиков, призванных оберегать покой своей возлюбленной мегазвезды от таких, как я. Мне же тем временем остается только скучать на роскошном диване, тщетно пытаясь избавиться от чувства, будто я, как настоящие коммандос из «Звездных войн», встала на сторону темных сил. Мне бы только черный шлем и астму – получится вылитый Дарт Вейдер. То и дело поглядываю на лифт, который располагается ровнехонько за моей спиной: двери и не думают открываться. От нечего делать рассматриваю обстановку. Мимо неторопливо проходят люди – никто в этой роскоши особо не смущается, чувствуя себя так, как я бы себя чувствовала в обычном придорожном мотеле. Темноволосый человек в костюме и пальто а-ля Джеймс Бонд, сидящий у противоположной стены холла, с недоверием поглядывает на меня. Судя по выражению его лица, он меня уже вычислил и оценил по полной программе. Отвожу взгляд и, пытаясь унять дрожь в руках, начинаю шарить в своей битком набитой сумочке в поисках мобильного телефона. Самое время прибегнуть к современному испытанному средству: послать парочку текстовых сообщений.
Сейчас сниму блокировку, и можно будет набрать послание. Только вот интересно, что писать и кому? «Привет Кери, сейчас прыгну в койку к Дидье Лафиту. Что скажешь? Энджел». Ага, точно, чтобы через пару дней оказаться в ее колонке «светских бредней». К тому же я и так знаю, куда она меня пошлет. Тогда: «Приветики, Мег, как поживаешь? Дидье поцеловал меня, я вся пылаю страстью. Это нехорошо? Целую, Энджел». Тоже не годится – я разрушу все представления Мег об идеальной паре, коей мы с Коннором, на ее взгляд, являемся. Подружка моя всю жизнь мечтала о таких отношениях, и довольно безуспешно. Что ж, остается мамуля – да только она о факсе-то ни разу не слышала, а об электронной почте я и вообще молчу. Папа не верит в существование мобильных телефонов, а Коннор – хм, даже если его мобильник и примет в Штатах, не думаю, что сейчас удачное время высылать ему полный отчет о текущих событиях, верно? Может, ему вообще недосуг: почивает на пышных подушках Трули.
Вдруг телефон, внезапно ожив, испускает два коротких гудка, и, выскользнув из моих рук, громко шмякается на пол. Незнакомец напротив, презрительно усмехнувшись, утыкает взгляд в газету. Пока шарила по паркету в поисках трубки, чуть со стыда не сгорела. Наконец, готово: надпись на экране уведомляет, что на автоответчике есть не прослушанное сообщение – видимо, кто-то звонил, пока я сидела в ресторане с отключенным сигналом. В последний раз мельком взглянув на лифт – все без изменений, – набираю номер голосовой почты. Сейчас я готова выслушать что угодно, лишь бы время скоротать, пока окончательно не превратилась в дерганую психичку.
– На ваш номер поступило одно новое сообщение, – объявляет механическая дамочка.
Прикладываю трубку к уху и слушаю. В сиплом голосе я моментально узнаю голос отца; его язык заплетается. Папуля всегда терпеть не мог автоответчики; удивительно, что вообще решился заговорить.
– Ал… алле? Алле, Энджел, ты меня слышишь? – Он помедлил. – Как бы это, хм… – Он кашляет – Я… Дело такое, я тут смотрел футбол, и «Мазеруэлл»… – Настоящий приступ кашля. – Выиграли.
www.rulit.me
