Что означает эфир: Значение слова: слова — в словарях на ЧТО-ОЗНАЧАЕТ.РФ

Содержание

ЭФИР | это… Что такое ЭФИР?

ЭФИР (греч. αίθήρ) — в древнегреческой эпической поэзии и у трагиков — верхний чистый слой воздуха, ясное небо в противоположность нижнему слою αήρ. Гомер называет эфир “чертогом Зевса” (Ил. XIV, 258), местом обитания бессмертных олимпийских богов (Ил. XV, 192). У Гесиода он — один из прародителей мира, сын Эреба и Ночи, брат Дня (Теог. 124). Эсхил и Еврипид называют эфир супругом Земли (Aesch. fr. 44, Eur. fr. 836). В орфических гимнах он — мировая душа, божественный разум мира (Orph. hymn. 5).

В древнегреческой философии, начиная с Эмпедокла, эфир — один из космических элементов. Сам Эмпедокл еще традиционно отождествлял его с воздухом, но уже в платоновской Академии возникает представление об эфире как особом пятом элементе, не имеющем ничего общего с землей, водой, воздухом и огнем (см. Квинтэссенция). Его автором обычно считают Аристотеля, но, скорее всего, им был сам Платон. В “Тимее”, описывая процесс создания космоса, он сопоставляет каждому из элементов правильный многогранник: пирамиду — огню, куб — земле, октаэдр — воздуху, икосаэдр — воде ; но поскольку многогранников пять, то и элементов тоже должно быть пять. По словам Платона, “оставшимся в запасе пятым многогранным построением Демиург воспользовался для придания формы Целому” (Тим. 55с). Ученики Платона (Ксенократ) истолковывали эту фразу в том смысле, что форма додекаэдров была придана молекулам пятого элемента, заполняющего самую крайнюю сферу мира. У Аристотеля учение об эфире имеет совсем другое обоснование. Он доказывает необходимость существования пятого элемента, исходя из анализа движения. Поскольку все тела заключают в себе движущий принцип, каждое из них характеризуется определенным видом движения, причем простым телам — элементам — свойственны простые движения. Простых движений два — прямолинейное и круговое, следовательно, и среди элементов должен быть такой, которому от природы было бы свойственно круговращение. Правильнее всего, говорит Аристотель, называть этот элемент эфиром, оттого что он “вечно бежит” (αεί θείν, сходная этимология у Платона в “Кратиле” 41 Ob). Эфир составляет субстанцию звездных сфер вплоть до сферы Луны. Он отделен от всего здешнего, не имеет ни тяжести, ни легкости, вечен и неизменен (De caelo 1,2).

В дальнейшем, благодаря Гераклиду Понтийскому (fr. 98, 99 Whrli) и стоикам, эфир все больше начинает толковаться как нематериальная субстанция. Зенон и Клеанф считают его огнем и производят αί&ήρ от αϊθω — гореть, пылать. Весь мир проникнут эфирным огнем, который в отличие от обычного не сжигает и не губит вещи, но, наоборот, всему дарует бытие и жизнь. Он есть поэтому “творческий огонь” (πυρ τεχνικόν) и Бог, человеческая душа — часть его. Звезды, состоящие из чистейшего эфира, суть разумные божественные существа. По некоторым представлениям, эфир — единственное, что остается после мирового пожара, чтобы дать начало новому космосу. Введенная стоиками гипотеза о двух видах огня дала возможность примирить учение о четырех элементах (которого придерживался Платон) с аристотелевским учением об эфире. Ее придерживались такие философы, как Антиох Аскалонский, Евдор и Филон Александрийский.

После открытия и публикации в 1 в. до н. э. аристотелевских сочинений интерес к эфиру и к пятому элементу возрастает. Платоники и неопифагорейцы возвращаются к идее соответствия пяти правильных многогранников пяти элементам или пяти областям космоса. Эфир называют небом, пятой сущностью, ему сопоставляют определенный род живых существ (демоны, праведные души) и одно из пяти чувств (зрение). В то же время учение об эфире подвергается резкой критике со стороны перипатетика Ксенарха, который указывает на недостатки и слабые места аристотелевских доказательств и один за другим опровергает все аргументы в пользу существования особого небесного элемента. Птолемеевская астрономическая система нанесла сильный удар по аристотелевской теории. Учение об эфире предполагало, что субстанция звездных сфер с постоянной скоростью вращается вокруг центра космоса, однако введенная Птолемеем система эпициклов гораздо лучше объясняла движение планет, нежели любая из гомоцентрических теорий.

Первые неоплатоники (Плотин, Порфирий) отвергали представление об эфире как о пятом элементе. Они понимали под эфиром некую тонкую световидную материю, которая связывает между собой дух и тело и служит человеческим душам как бы “повозкой” (αιθέρων δχημα), на которой те спускаются с небес в свои грубые земные тела. Только с Ямвлихом, видевшим в пятом элементе важное промежуточное звено в цепи эманации, школа приходит к постепенному признанию аристотелевского учения (Юлиан. “Речь к Солнцу”, IV). Как считает Прокл, оно не противоречит сказанному Платоном о природе звезд. Небесный элемент, или эфир, по его мнению, представляет собой полудуховную субстанцию, в которой содержатся идеи (логосы) всех существующих в мире вещей, в т. ч. и четырех элементов (In Tim. Ill, 113, 5). Из этой субстанции состоят не только звезды, но и первые астральные тела душ.

Неоплатонические представления об эфире становятся ведущими у средневековых мыслителей. Боэций и Макробий говорят о “световидном теле души” (In Somn. Scip. 1,12,13). Исидор Севильский, как и Платон, помещает эфир между воздухом и огнем. Альберт Великий полагает, что прозрачность эфира является следствием его духовной природы. Давид Динанский называет эфир материей, общей для Бога, Ума и мира. Не без влияния аристотелевского учения о пятом небесном элементе сложилась и характерная для средневекового августинизма “метафизика света”, представление о свете как первопричине всего сущего (Роберт Гроссетест, Роджер Бэкон).

В эпоху Возрождения эфир опять начинает пониматься как квинтэссенция. Агриппа Неттесгеймский говорит о нем как о Spiritus mundi, животворящей силе и начале всякого движения. Согласно Парацельсу, все сущее имеет как бы два тела: одно — земное и видимое, другое — невидимое и астральное (Spiritus), являющееся субстратом всякой материи. И Агриппа, и Парацельс пытались выделить квинтэссенцию (философский камень) путем алхимических опытов, потому что обладание ею дало бы возможность получать какое угодно вещество. Согласно Дж. Бруно, эфир бесконечен и одушевлен. Он наполняет Вселенную и пронизывает как Spiritus universi все тела.

У философов 17 в. идея эфира тесно связана с идеей близкодействия, согласно которой тела не могут взаимодействовать друг с другом, находясь на конечном расстоянии, и, следовательно, должны передавать воздействие от одного тела к другому через промежуточную среду. Автором этой идеи можно считать Р. Декарта, предложившего механистическое толкование эфирной гипотезы. Поскольку природа не терпит пустоты, необходимо, по его мнению, допустить существование единой мировой материи (эфира), заполняющей все “пустые” промежутки между частицами известных нам веществ. Эта материя обладает всего двумя качествами: протяженностью и плотностью. Движением ее частиц легко объясняются многие физические явления, в частности образование солнечной системы, распространение света и т. д. Такого мнения придерживался в своих ранних работах и И. Ньютон (“Гипотеза света”, 1675). Однако позднее, разработав теорию всемирного тяготения, он отказывается от гипотезы универсального эфира и начинает объяснять взаимодействия тел дальнодействующими механизмами притяжения и отталкивания.

В начале 19 в. под влиянием натурфилософских сочинений Шеллинга теория Декарта о “свободно циркулирующем, разлитом повсюду эфире” переживает настоящий ренессанс. Шеллинг истолковывает эфир (праматери”) как первое проявление той единой созидающей положительной силы, которая дала начало органической и неорганической природе и связала ее во всеобщий организм. “В этой силе мы вновь узнаем ту сущность, которую древняя философия приветствовала, прозревая в качестве общей души природы” (“О мировой душе” IV, 7). В поэзии Ф. Гёлвдерлина эфир выступает как небесный Отец всего сущего, чья любовь и забота оживотворяют природу.

В физической науке Нового времени предположение о существовании некой эфирной среды первоначально использовалось для объяснения различных взаимодействий. При этом вводились разные виды эфира, не имеющие ничего общего друг с другом: электрический, магнитный, световой и др. В связи с успехами волновой оптики наибольшее признание получила теория светового эфира (О. Френель). Волновая теория света, казалось, требовала наличия сплошной промежуточной среды между источником и приемником света. Было предпринято много попыток построить механическую модель этой среды, которые, правда, так и не увенчались успехом. Механическая модель эфира должна была обладать рядом трудно согласуемых свойств. Так, поперечность световых колебаний требовала, чтобы эфир обладал свойствами упругого твердого тела, а отсутствие продольных световых волн означало его несжимаемость. Эфир должен был обладать невесомостью, не оказывать сопротивления движущимся сквозь него телам и т. д. Все эти противоречивые требования были учтены в механической модели ирландского физика Мак-Келога (30-е гг. 19 в.), однако сложность и малопонятность его модели привели, в конечном итоге, к отказу от дальнейшей разработки теории эфира. Однако после открытия электромагнитного поля интерес к эфиру возродился. Основные понятия теории поля (напр., ток смещения) вводились на основе механических представлений о нем (Дж. Максвелл). Это привело к дальнейшей разработке эфирных моделей. В частности, получила развитие вихревая модель, где эфир представлен в виде турбулентной жидкости. Но, как и прежде, предлагаемые модели не могли объяснить все наблюдаемые электромагнитные явления. Так, вихревая теория эфира строилась для объяснения распространения электромагнитных волн, но она не могла объяснить взаимодействия постоянных токов или неподвижных зарядов. Большие затруднения вызывал вопрос о взаимодействии эфира с веществом. Г. Герц выдвинул предположение, что эфир увлекается за собой движущимися телами. Оказалось, однако, что гипотеза Герца противоречит законам динамики сплошных сред, и тогда Э. Лоренц предложил теорию неподвижного эфира. Но наличие неподвижного эфира противоречит принципу относительности, поскольку система отсчета, в которой эфир как целое покоится, является абсолютной, т. е. отличается от других инерциальных систем, эквивалентных для механики. Если бы неподвижный эфир действительно существовал, то относительно движущегося сквозь него тела скорость света должна была бы различаться в направлении движения и в противоположном направлении. Различие скорости света могло бы быть экспериментально обнаружено, напр., относительно движущейся по орбите Земли. В 1887 Майкельсоном был поставлен опыт, показавший отсутствие движения Земли относительно эфира и тем самьм заставивший отвергнуть гипотезу Лоренца.

Современная физика отрицает существование эфира. Теория электромагнитных явлений, построенная на основе теории относительности Эйнштейна, не нуждается в подобной гипотезе и несовместима с ней. Передача взаимодействий осуществляется полем. Поле рассматривается как са

мостоятельная реальность, не нуждающаяся в носителе. Но отказ современной физики от концепции эфира не означает возврата к представлению о пустом пространстве. Можно считать, что место эфира сейчас занимает представление о физическом вакууме, который даже при отсутствии каких-либо полей и вещества все же обладает некоторыми определенными свойствами, отличающими его от абсолют” ной пустоты.

Лит.: Розенберг Ф. История физики. М.—Л., 1933—36; Лауэ М. История физики. М.—Л., 1956; ЕремееваА. И. Астрономическая картина мира и ее творцы. М., 1984; Moraux Р. Quinta essentia, RE, Hlbd. 47, 19б3,со1.1171-1263; DillonJ. The Middle Platonists. L., WT,iodgeO. Der \\feltäther. Braunschweig, 1911; WhittakerE. A history of the theories f ether and electrisity, v. 1—2. L., 1951—53.

С. В. Месяц

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль.
Под редакцией В. С. Стёпина.
2001.

Ethereum 2.0. Как прошёл переход на PoS. ETH всё ещё децентрализован? Никто больше не майнит Эфир / Хабр

15 сентября произошёл по-настоящему исторический момент для всего крипторынка. Блокчейн второй по капитализации криптовалюты Ethereum перешёл с алгоритма Proof of Work на Proof of Stake. Небольшой спойлер: слияние прошло без ошибок и сеть успешно обновилась, несмотря на неутихающие споры и противоречия мнений участников криптосообщества. Сегодня мы поговорим о том, как происходил переход, что принципиально изменилось в Эфириуме и чего ждать от монеты ETH дальше. Поехали!

Даже самый дорогой NFT-художник Beeple поддержал слияние Эфириума двумя масштабными работами. Изображение слева называется «PROOF OF STAKE», справа — «THE MERGE» (объединение).

Proof of Work&Proof of Stake и причём тут экология?
Beacon Chain. Merge. Тестовые сети и слияние.
Что изменилось? Шардинг посредством случайной выборки.
Ethereum 2.0. Слияние завершено.
Эфириум децентрализован? Последствия перехода стейкинг и регуляторы.
Выводы. Куда «пойдет» Эфир?

1. Proof of Work&Proof of Stake и причём тут экология?

Для новичков поясню, алгоритм консенсуса — это механизм, который проверяет выполнение тех или иных правил. В случае с блокчейном он проверяет, что транзакция верна и протокол соблюден. При использовании алгоритма с доказательством проделанной работы или Proof of Work право добавить блок с транзакцией в блокчейн отдаётся тому участнику системы, который быстрее всех решил математическую задачу и предоставил доказательства её решения другим участникам системы, а те в свою очередь — подтвердили правильность этого решения. Этот процесс называется майнингом.

При реализации алгоритма с доказательством владения, он же Proof of Stake, право на добавление транзакции получает тот участник, на счету которого застейкано определённое количество монет.

Цель у обоих алгоритмов одна — добавить блок с транзакцией в блокчейн. Но если PoW использует метод конкурентной проверки, что в свою очередь требует всё больших затрат на электроэнергию, ведь сложность решения задачи (скорость хеширования) всегда растёт, то PoS выбирает участников сети, «заморозивших» наибольшее количество монет, а это не требует энергозатрат вообще. Если быть точным требует: на поддержание работы вашего устройства и серверов, но это сравнимо с погрешностью при расчёте энергозатрат на майнинг. Ещё в августе Bloomberg писал, что годовое потребление сети Эфириум держалось на отметке в 93,95 ТВтч. Это сопоставимо с «электро-аппетитом» большого европейского государства.

2. Beacon Chain. Merge. Тестовые сети и слияние.

Подготовка к переходу Эфириума на стейкинг началась ещё в конце 2020 года. Тогда и была запущена тестовая сеть Beacon Chain, целью которой являлось введение доказательства владения (PoS). Над разработкой этой сети работали десятки команд сообщества.

Изначально Beacon Chain существовала отдельно от сети Ethereum. После её запуска, тестирования и исключения всех возможных ошибок, было объявлено о слиянии с основной сетью.

Схема раздробленной версии Ethereum. Hsiao-wei Wang. Ehereum Foundation.

Сложность заключалась в том, что Ethereum был по-прежнему защищён алгоритмом PoW. Но технически разработчиками всё было реализовано грамотно, и 15 сентября слияние завершилось, а мы с вами увидели полноценную единую экосистему, в которой: Beacon Chain содержит всю логику для обеспечения безопасности и синхронизации частей Базы Данных, координирует дольщиков в сети, распределяя их по частям БД, над которыми они должны работать.

3. Что изменилось? Шардинг посредством случайной выборки.

И всё-таки. Что принципиально изменилось после обновления в распределении права на обработку транзакции? Для того, чтобы это понять, необходимо познакомится с понятием шардинг.

Шардинг — это процесс разделения базы данных по горизонтали для распределения нагрузки.

Самая простая для понимания версия шардинга — это шардинг посредством случайной выборки. Разделение посредством случайной выборки имеет более слабые свойства доверия, чем формы сегментирования, которые построены в экосистеме Ethereum, но для понимания этого ,будет достаточно.

Основная идея заключается в следующем. Предположим, что у вас есть цепочка PoS с большим количеством (например, 10000) валидаторов, и у вас есть большое количество (например, 100) блоков, которые необходимо проверить. Ни один компьютер не обладает достаточной мощностью, чтобы проверить все эти блоки до того, как появится следующий набор блоков.

Следовательно, мы случайным образом разделяем работу по проверке. Мы перемешиваем список валидаторов и назначаем первые 100 валидаторов в перемешанном списке для проверки первого блока, вторые 100 валидаторов — для проверки второго блока и т.д. Случайно выбранная группа валидаторов называется комитетом.

Когда валидатор проверяет блок, он публикует подпись, свидетельствующую о том, что он это сделал. Все остальные вместо проверки 100 целых блоков теперь проверяют только 10000 подписей — гораздо меньший объем работы. Вместо того, чтобы каждый блок транслировался через одну и ту же P2P-сеть, каждый блок транслируется в другую подсеть, и узлам нужно только присоединиться к подсетям, соответствующим блокам, за которые они несут ответственность (или интересуются по другим причинам).

Однозначно, что сеть стала работать быстрее. Увеличилась её пропускная способность, а следовательно Ethereum стал более масштабируемым.

4. Ethereum 2.0. Слияние завершено.

Сразу после перехода сложность и хешрейт майнинга упали до нуля. Эфир больше никто не майнит.

Сложность майнинга EHT. Источник — https://cryptoquant.com/asset/eth/chartХешрейт майнинга EHT. Источник — https://cryptoquant.com/asset/eth/chart

5. Эфириум децентрализован? Последствия перехода стейкинг и регуляторы.

Помимо разговоров об окружающей среде, скорости транзакций и безопасности вокруг перехода Ethereum на PoS не утихали споры о том, останется ли блокчейн также децентрализован.

С распределение депозитов можете ознакомится на диаграмме ниже. Источник — Etherscan.

В целом, ситуация хоть и сомнительная (уж слишком большая доля принадлежит рынку Lido), но в целом терпимая. Давайте взглянем на разбивку по хешрейту Ethereum в разрезе популярных майнинг-пулов:

Здесь децентрализация прослеживается чётче. На самого крупного игрока Ethermine приходится всего 28,91% всего объёма.

На практике видно, что сеть останется более-менее децентрализованной. Почему это важно? На фоне санкций в адрес Tornado Cash, блокировок крипто счетов россиян и других подобных событий, появились слухи о том, что SEC (Комиссия по ценным бумагам США) заинтересовалась Эфиром. Ethereum Foundation придётся доказать, что их монета ETH не является ценной бумагой. В противном случае SEC будет иметь полное право регулировать Эфириум, что идёт вразрез с его идеологией.

Стоит ометить, что часть крупных валидаторов не против регуляции со стороны США, однако если посмотреть распределение по юрисдикциям, то можно заметить, что только треть валидаторов Ethereum географически находятся в США.

Распределение валидаторов Ethereum по странам.

6. Выводы. Куда «пойдет» Эфир?

Обновление эфира повлияло не только на его «внутреннюю кухню», но и на глобальный криптовалютный рынок. Блокчейн Виталика Бутерина и команды давно стал один из самых популярных инкубаторов для нового поколения приложений. На базе Ethereum создают самое разное ПО, а для описания всего спектра его применения не хватит и серии статей.

После обновления мы имеем совершенно новый актив. Более гибкий и доходный и безопасный для пользователей, более удобный и нативный для разработчиков, а также более открытый и понятный для регуляторов.

Успешное проведение Merge закрепило статус ETH как второй по величине криптовалюты в мире. А многие эксперты и вовсе считают, что доминацие Биткоина будет положен конец в течении пяти лет.

Как бы сильно не противился сектор традиционных финансов продвижению криптовалют, в будущем они неизбежно займут доминирующую позицию. И постоянно развивающийся Ethereum является одним из столпов этой индустрии. Всё, сказанное в статье не является инвестиционным советом или инвестиционной рекомендацией. Все решения принимайте только на основе своего личного анализа.

Подписывайтесь на наш Telegram-канал, там мы рассказываем о крипте, блокчейн-технологиях и NFT простыми словами, разбираем перспективные проекты и освещаем свежие новости из метамира.

Что означает 100 долларов эфира? Координатор релиза Ethereum и… | Винай Гупта | Mattereum — гуманизация сингулярности

Сегодня эфир достиг 100 долларов (май 2017 года, когда была написана эта статья. Обновление: сейчас 300 долларов, пять недель спустя. Обновление: сейчас 132 доллара, 18 месяцев спустя. Вы видите, как это происходит). Я уверен, что к тому времени, когда вы будете это читать, она будет опубликована в «Гардиан» и «Нью-Йорк Таймс» в качестве любопытной статьи. Наша рыночная капитализация приблизится к тридцати миллиардам долларов. По всем и любым стандартам, это успех, о котором нельзя было и мечтать, когда проект только начинался, и собранные деньги пойдут на финансирование технических инноваций на долгие годы. Хотя влияние и ценность технологии не могут быть измерены одними только деньгами, в данном случае уместно празднование. Мы сделали хорошо.

Для тех из вас, кто плохо знаком с шоу Ethereum, позвольте мне объяснить, что только что произошло.

Два года назад я написал Programmable Blockchains In Context, сообщение о запуске Ethereum. Это был огромный успех, он сидел на первой полосе Hacker News в течение дня и действительно задал тон разговору и тон вокруг проекта Ethereum, не слишком многообещая. Сейчас я узнал кое-что об объяснении Эфириума, и это не совсем то, что я бы написал задним числом, но это достаточно близко, чтобы, если вы хотите получить полную главу и стих об этой новой технологии, это то место, где вы бы идти. Если вам нужно больше глубины, технический документ по Ethereum Виталика Бутерина, нашего лидера, по-прежнему является абсолютным чудом ясности и глубокого мышления. Но предполагая, что вы более широкий читатель, позвольте мне кратко объяснить, что это за технология, чтобы мы могли содержательно поговорить о том, что означает эфир за 100 долларов.

Ethereum — это программируемый блокчейн. Он был создан небольшой командой, созданной Виталиком Бутериным, который был (на момент начала проекта) классно молодым — генеральным директором команды из 20 человек с биткойнами на 18 миллионов долларов в «банке». Многие члены этой команды замечательны сами по себе: Джо Любин, который перешел с Уолл-стрит, чтобы основать Consensys Systems, крупную нью-йоркскую компанию, строящую будущее блокчейна. Доктор Гэвин Вуд из Parity, поистине выдающийся ученый-компьютерщик. Доктор Ютта Штайнер, также из Parity. Она превратилась в большую команду, состоящую из замечательных людей, и я просто проверяю имена некоторых из них. За пару лет работы над проектом команда росла, дробилась, распадалась, воссоединялась, продвигалась вперед. Первый год, за год до того, как я присоединился к нам, действительно овеян легендами.

Так или иначе, это культурный контекст. 20-летний парень и куча забавных злодеев собрали воедино эту замечательную технологию, которая в то время, как мы думали, должна была изменить мир, и теперь это произошло.

Так что же делает эта программируемая цепочка блоков стоимостью десять миллиардов долларов? Хорошо, позвольте мне объяснить. Блокчейн — это способ объединения множества компьютеров для выполнения одной и той же задачи. Это немного похоже на Dropbox или Google Docs или любую другую технологию синхронизации, которая перемещает изображения с вашего телефона на ноутбук или что-то еще. Разница в том, что он синхронизирует тысячи и тысячи компьютеров. Если несколько машин отключаются от сети или подвергаются взлому, сеть даже не замечает этого: консенсус всех машин с одинаковыми данными подавляет случайные отключения. Компьютеры образуют хор, и они никогда не забывают хор.

Этот блокчейн имеет две замечательные особенности. Во-первых, это то, как он платит за все эти компьютеры. В головной части блокчейна есть что-то вроде колеса рулетки. Пять раз в минуту колесо вращается, и один из компьютеров, помогающих запустить блокчейн, получает приз в размере 5 эфиров. Эта награда заносится в блокчейн и синхронизируется со всеми компьютерами в системе. Счастливый победитель может передать этот эфир другому лицу (идентифицируемому по его криптографическому кодовому адресу) в обмен, скажем, на товары, услуги или наличные деньги.

Итак, эта цена в сто долларов за эфир, которую вы видите, составляет 500 долларов каждые двенадцать секунд, 2500 долларов в минуту, 3,6 миллиона долларов в день, которые текут из киберпространства в карманы тех, кому посчастливилось иметь компьютеры, помогающие запускать и синхронизировать блокчейн — компьютерная система, которая хранит их выигрыши, окупает себя, выдавая эти выигрыши. Это идеальная самогенерирующаяся система, как и Биткойн до нее. Так вот откуда берутся деньги, если вы стесняетесь спросить! По историческим причинам они называют этот процесс «майнингом».

Второе свойство этого программируемого блокчейна еще более примечательно. Программируемость — забавная вещь: когда система выполняет простую работу, такую как Биткойн (который имеет более или менее ту же динамику майнинга, что и я описал выше для Эфира), ее легко понять и легко защитить. Но вы добавляете к этому какой-то элемент программирования — добываются и обмениваются не только монеты, но каким-то образом все это тоже является программным обеспечением? Ну, тут все усложняется.

Ethereum включает смарт-контракты. Смарт-контракты — это причина, по которой я вернулся к такой работе более чем через два десятилетия после того, как много лет назад я познакомился с оригинальными идеями в списке рассылки Cipherpunks. Я ушел из этой области, лишь время от времени погружаясь в нее, чтобы освежить свою перспективу, но когда я услышал, что строится экосистема смарт-контрактов, это вернуло меня из моей пенсии от вопросов криптографии. Я прибежал.

Смарт-контракт — это инструмент для изменения мира. У нас есть эта мысленная модель всех этих компьютеров, синхронизированных вместе. Теперь представьте, что вместо того, чтобы синхронизировать транзакцию: 5 эфиров идут Бобу в лотерее вознаграждений или 22 эфира идут Елене со счета Фреда, мы делаем что-то еще. Что это еще за что? Мы синхронизируем программное обеспечение. Я загружаю программу — по необходимости маленькую, потому что она предназначена для тысяч других машин — и мы защищаем этот процесс синхронизации, используя все те же подходы синхронизации и майнинга, что и блокчейн, работающий только с наличными, такой как Биткойн.

На каждой машине в сети работает одна и та же небольшая программа. Это может быть что-то простое, например, кредит: я отправляю вам деньги, и ваш счет автоматически возвращает их с процентами через несколько дней. Если вы не можете заплатить, третья сторона покрывает ваши долги, и все это изначально заблокировано — ваше согласие, мое согласие и их согласие. Мы все согласны с этими условиями, и они заблокированы с помощью смарт-контракта. Мы достигли программируемых денег. Вы можете сказать, что это звучит не очень сложно или впечатляюще, но просто подождите и посмотрите, к чему это приведет.

Что можно делать с программируемыми деньгами? Почти вся финансовая система построена на программируемых деньгах. Конечно, они так это не называют, но кредиты, облигации, деривативы, фьючерсы, ипотечные кредиты, дефолтные свопы и все остальное? Хотя в самом низу стека, прямо в внутренностях системы, они могут в конечном итоге быть представлены бумажным контрактом, на самом деле они представлены в виде программного обеспечения почти на каждом этапе своей эволюции. Индивидуальная ипотека может быть бумажным контрактом между человеком и банком, но сотни миллионов ипотечных кредитов в ипотечной системе являются чисто цифровыми: программное обеспечение, представляющее дома, офисы, склады, автомобили, землю — и более эфемерные предметы, такие как авиабилеты и билеты на концерты. и даже сама музыка в цифровом формате. Все это и многое другое — просто программное обеспечение, представляющее ценность, программируемые деньги, поющие свои песни о желании и достижениях по проводам.

Короче говоря, программируемые деньги строят мир. А Ethereum — это новые программируемые деньги.

Эфириум как новая система немного сыроват. Вероятно, самый длинный смарт-контракт, используемый в настоящее время, составляет около 2000 строк, и это по сравнению с примерно 6 миллионами строк кода для боевого самолета F35. Это маленькие шаги: достаточно, чтобы реализовать простую облигацию, но, возможно, не все сверхсложное управление непредвиденными обстоятельствами, которое вы могли бы получить в реальном контракте на бумажную облигацию. Но в чисто цифровом мире блокчейна подавляющее большинство вещей, которые могут пойти не так с облигациями в грязном реальном мире, просто не могут произойти. Таким образом, есть компромисс — более простые, своего рода абстрактные системы, которые работают внутри этой вселенной блокчейна, которым не хватает сложности основной финансовой системы, по сравнению с большим старым неуклюжим механизмом, который иногда сталкивается с такими кризисами, как неспособность найти ипотечные документы, когда дом во время экономического спада происходит повторное вступление во владение, потому что ипотечные кредиты небрежно перемещались между банками. Это первые дни на этом новом рубеже, и мы все еще находимся в фазе проб и ошибок разработки блокчейна — мы не знаем, как лучше всего использовать мощь этих удивительных новых инструментов, но сотни прототипов, созданных крупными компании и банки ясно дают понять, что общее мнение таково: эта технология куда-то движется.

Последняя часть общей магии, которую нам нужно рассмотреть, это вот что. У каждого банка есть своя чрезвычайно сложная, невероятно дорогая и обычно очень тонкая компьютерная система для управления всеми активами банка — счетами клиентов (вашими деньгами!), активами банка (вашим домом!) и всеми его сложными обязательствами перед регулирующим органам, другим банкам и так далее. Там весь банк: банк — это программное обеспечение, а программное обеспечение — это банк.

Финансовая система состоит из десятков тысяч этих учреждений, объединенных в сеть с использованием грубых, старых, ненадежных компьютерных систем, во многих случаях. Технические процессы медленные, это подтвердит любой, кто когда-либо отправлял банковский перевод. Системы непостижимы: когда вы сталкиваетесь с проблемой в своем банке, проблема возникает у вас. Подотчетность дается медленно и часто болезненно.

Но блокчейн отличается. Каждая из тех тысяч машин, о которых мы упоминали ранее, на которых запущена их копия программного обеспечения блокчейна, является полноправным узлом. Каждый из них несет в себе все транзакции в системе, и каждый узел может — пока программное обеспечение может поддерживать настройку — запускать свой собственный код. Такие системы, как Биткойн или Эфириум, имеют множество реализаций. До тех пор, пока все они могут без проблем работать вместе (а ошибки на этом уровне действительно очень редки), все работает как единый механизм. Которым никто не владеет.

Это никому не принадлежит!

Не существует «Биткойн Корпорейшн» или «Эфириум Инкорпорейтед». Есть несколько благотворительных организаций, которые помогают писать программное обеспечение, но настоящие сети никем не управляются, так же как и сам Интернет не управляется кем-то. Полные одноранговые узлы, компьютеры, составляющие сеть, принадлежат разным людям. Они взаимодействуют почти так же, как взаимодействуют компьютеры при передаче электронной почты или других сообщений — сообщение может пройти через десятки или сотни других компьютеров, прежде чем оно достигнет вашего почтового ящика, и эти машины могут принадлежать и управляться практически кем угодно. Природа Интернета в том, что это сеть сетей: никто не владеет всем, каждый владеет и управляет своей частью, от вашего ноутбука и вашего мобильного телефона до локальной сети, которая управляет вашими машинами на работе, вплоть до установка больших оптоволоконных линий, выполненная AT&T. Ни у кого нет интернета, и мы прекрасно ладим.

Итак, подытожим: эта сумасшедшая маленькая система, запущенная всего пару лет назад, добывающая собственную валюту через странную лотерейную систему, в которой хранятся маленькие программы, представляющие финансовые инструменты, или азартные игры, или мастерство — или что угодно программистам. их представлять — эта маленькая система торгуется по 100 долларов за эфир или почти 10 миллиардов долларов?

Да.

Теперь попробуем понять почему.

Биткойн является родителем Ethereum. Это более крупный, старый и угрюмый зверь, очень любимый негосударственными анархистами и американскими либертарианцами. Он был построен на обещании выпустить своего рода цифровое золото, центральный банк Интернета, новую резервную валюту, подкрепленную чистой математикой. Предполагалось, что он будет полностью децентрализован, и вся эта сложная работа по «майнингу», о которой мы говорили ранее, выполнялась на всех домашних ноутбуках, разбросанных по всему миру в целях безопасности.

На практике Биткойн немного отстает от этого. Добыча полезных ископаемых быстро сосредоточилась в руках относительно небольшого числа горняков, и первоначальная жесткая позиция либертарианцев смягчилась, поскольку необходимо было собирать и платить налоги, и первоначальное смелое видение довольно быстро соприкоснулось с холодной реальностью. Но это не означает, что Биткойн потерпел неудачу в каком-либо виде, форме или форме: идеи, лежащие в основе Биткойна, определенно столкнулись с проблемами, когда столкнулись с регулированием, но фактическая технология и крайне важное принятие сообществом продолжали действовать. Сегодня вечером, когда Эфир преодолевает барьер в 100 долларов, Биткойн колеблется около 1700 долларов, что более чем в четыре раза превышает общую рыночную стоимость Эфириума. Биткойн также преуспевает. Он используется для покупки кофе, покупки марихуаны (как известно, на темных рынках) и осуществления международных денежных переводов по низким ценам. Это лицо, которое запустило тысячу кораблей (альткойнов), некоторые из которых также недавно преодолели порог общей стоимости монеты в миллиард долларов. Биткойн позволяет торговать, как бы просто это ни звучало, и в этих терминах это безоговорочный успех.

У Эфириума никогда не было такой ясности политической цели. Команда склонялась к умеренному лево-зеленому уклону, который я мог бы несправедливо охарактеризовать как «радикально настроенных читателей Guardian» с, конечно, несколькими исключениями. Я определенно подхожу под это описание. Общий уклон проекта всегда заключался в том, чтобы добиться цели и позволить будущему выяснить, для чего нужны инструменты. Мы говорим о децентрализации, возможно, как о залоге свободы или, по крайней мере, экономической свободы, и мы думаем, что бесхозяйная природа сети по своей сути является хорошей питательной средой для демократических идеалов. Но, вероятно, за Эфириумом нет и никогда не было единой последовательной политической идеологии.

Скорее, это видение будущего общества и мировой торговли. Сейчас я попытаюсь сформулировать для вас это видение.

Прямо сейчас, когда группа людей хочет что-то сделать, обычно они назначают кого-то ответственным. Этот человек иногда является лидером, а иногда фасилитатором. Фасилитаторы теоретически являются нейтральными сторонами, которые просто выполняют свою работу от имени людей, которым они служат. В идеале они должны быть нейтральными функционерами. Лидерам мы платим за информированное мнение, которое лучше, чем наши собственные идеи, а фасилитаторам мы платим за нейтральные голоса. Но на практике эти фасилитаторы часто настолько сильны, что оказывают давление на все общество, и фактически часто вмешиваются и узурпируют работу, которую следует оставить лидерам: корпоративные лоббисты, например, навязывают планы нашим избранным должностным лицам. Результатом стал мир, в котором почти любая организация, которая действительно пользуется эффектом масштаба — от национальной сети до Wal-Mart — будет склонна перестраивать среду таким образом, чтобы сделать ее более прибыльной. Мы создаем этих гигантов во имя эффективного удовлетворения наших потребностей, но в конечном итоге они правят нами, как будто мы избрали их каждым долларом наших расходов.

Я считаю, что Эфириум видит будущее человечества иначе. Вместо того, чтобы постоянно беспокоить наших посредников — от Google до Департамента транспортных средств — идея состоит в том, чтобы отказаться от посредников и иметь дело напрямую с нашими соседями, друзьями и незнакомцами, чтобы выполнить работу самостоятельно. Некоторые называют это отказом от посредников — прямыми отношениями между двумя людьми без посредников. Но я думаю, правильный акцент делать не на том, что мы забираем (посредники), а на том, что мы создаем: на прямых коммуникациях между людьми, способных хранить и передавать экономическую ценность.

Это слишком многословно, так что позвольте мне разобрать это до основ.

У нас есть программируемый блокчейн. Это компьютерная система, состоящая из множества компьютеров, разбросанных по всему миру. Эти компьютеры принадлежат разным людям. На этих компьютерах работает разное программное обеспечение. Но все эти люди, машины и программное обеспечение сотрудничают, чтобы создать безопасную систему, которая генерирует ценность в виде цифровых токенов, называемых эфиром. Люди могут передавать ценности и заключать простые контракты на этой машине, состоящей из множества разнообразных элементов.

Кто-то назвал бы эту систему свободной от посредников. Но я предпочитаю думать об этом как о прямом. Да, между вами и мной есть посредник, если мы торгуем по этой системе: на самом деле посредников много — каждый майнер, каждый человек, который пишет программное обеспечение, и все интернет-провайдеры и так далее. Но, в отличие от банковской системы, у посредника во вселенной Ethereum нет повестки дня: он не определяет политику. Он не устанавливает правила. Вас не удивят неожиданные сборы. Это не меняет правил игры между ударом по мячу и попаданием его в ворота. Посредник в Ethereum прозрачен: он просто служит для выполнения вашей воли, ваших указаний.

И это основное видение сообщества Ethereum: мир, в котором два человека могут напрямую общаться друг с другом, а системы, поддерживающие их взаимодействие, не искажают сообщение, выполняя наши инструкции. Вы говорите, что хотите, и машины передают ваши инструкции человеку на другом конце сделки. Настоящим плодом дезинтермедиации является прямота: люди общаются так же, как и лицом к лицу, но с выгодой для себя в сети.

Недавно я был в Норвегии и во время выступления предложил, что мы можем очень быстро перевести Скандинавию на эксперименты с использованием блокчейна для платежей, полностью поддерживаемых их правительством, на том основании, что налогообложение может быть встроено непосредственно в платформы, которые они используют. может использовать (маловероятно, что сегодня норвежское правительство может собирать налоги в эфире, а не в кронах!). В подобной системе общественный договор страны будет представлен непосредственно в средстве обмена: 15-процентное сокращение расходов на управление государством всеобщего благосостояния и обеспечение всех медицинским обслуживанием мирового класса столь же естественно для этой среды, как и полностью… прозрачная сквозная система с нулевыми налогами чувствует себя либертарианцами. Точная конфигурация ваших платежных систем реализует ваши социальные ценности, и это огромный урок для всех нас: не существует нейтральной среды, есть только та, которая разделяет ваши ценности, которую вы затем воспринимаете как нейтральную.

Итак, мы достигли (или чуть меньше) 100 долларов США за эфир. Я обещал тебе, что скажу тебе, что это значит.

Это означает, что достаточное количество людей сплотилось вокруг этого видения будущего и поставило на карту свои деньги, что основные команды разработчиков и предприниматели, строящие это будущее, будут финансироваться более или менее бесконечно. Это означает, что существует массовая волна инновационных продуктов, поскольку люди пытаются выяснить, как заставить миллионы пользователей Ethereum тратить свои деньги на наши продукты, и этот эволюционный процесс встраивается в потенциал, который система Ethereum должна удовлетворять реальным человеческим потребностям. потребности и желания. Система учится заботиться о нас. Без произвольного вмешательства посредников это может быть довольно быстрой адаптацией.

От себя лично: я очень углубился в теорию Ethereum и прямой торговли (децентрализации) с момента запуска Ethereum. Я вернулся с тремя фундаментальными результатами.

Стратегия блокчейна в Дубае, которая поставила одно из самых инновационных национальных государств в мире на новый путь относительно этой технологии, которая затем была подкреплена второй частью работы в Дубае (в сотрудничестве с Consensys),
Интернет соглашений, о котором я расскажу подробнее ниже, объединяет многие разрозненные нити в обсуждении децентрализации в единое целое, которое легче выразить.
Материалы Harvard Business Review, которые расширяются во многих направлениях, включая Глобализацию 2.0 (блокчейны для защиты мировой торговли во время деглобализации) и довольно замечательную (неопубликованную!) статью о скачке к блокчейнам в развивающихся странах.

Никакого ICO и запуска блокчейна (как такового) для меня. Почему бы и нет?

При внимательном рассмотрении я решил, что самым слабым звеном в экосистеме была готовность общества и массовой культуры втянуть нас в мейнстрим. В то время как я мог быть глубоко в палатке, занимаясь финансовой архитектурой или разрабатывая бизнес-модели для новых проектов ICO, я хотел быть на периферии, восприниматься как «находящийся в реальном мире», строить пандусы для блокчейн-проектов, чтобы вырваться из микрокультуры, в которой они в настоящее время существуют, и становятся мейнстримом. Тем не менее, я поддерживал довольно много проектов, в основном из-за кулис.

Я также создал очень, очень солидный набор теорий, которые упаковываются в такие концепции, как Интернет соглашений. Я надеюсь, что такая постановка нашей работы будет соответствовать мейнстриму и значительно облегчит нам построение этого будущего вместе с основными производительными силами общества (вместо того, чтобы устраиваться в ложной оппозиции им — худшая ошибка, которую совершает Биткойн). сделано!)

Я формулирую так:

В начале был Интернет Идей, еще раньше…
Онлайн-обработка кредитных карт дает жизнь Amazon и Интернету покупок
Блокчейны переводят в онлайн остальные наши финансовые инструменты помимо кредитных карт, что дает начало Интернету соглашений. Интернет наконец-то получил собственное представление сделок, которое лучше, чем отправка PDF-файлов по электронной почте туда и обратно.

Интернет соглашений — довольно простая концепция: два (или более) человека договариваются о коммерческой сделке. В комнате есть компьютер, немного похожий на Amazon Alexa, чтобы делать заметки. Когда он почти уверен, что сделка заключена, он отображает условия участникам для точной настройки, и, если они согласны, подготавливается смарт-контракт, отражающий эти условия. Конечно, это проблема ИИ, и сложная. Эта часть немного футуристична. Но я хочу заглянуть на 10 лет вперед, и в этом временном интервале все это кажется возможным. И, конечно же, большую часть работы выполняют роботы, беспилотные автомобили, автоматизированные склады и фабрики. Я думаю, что такие отношения между нами и нашими машинами более или менее неизбежны. Я думаю об этом как о картине того, во что все это превратится, когда вырастет, очень похоже на концепцию Теда Нельсона о гипертексте, который руководил развитием Интернета в течение многих-многих лет. Для меня Интернет соглашений — это простое представление о том, куда мы идем, и это видение, за которым мы все можем стоять. Почти никто не возражает против Интернета соглашений как цели, и кажется, что он соответствует неизбежной кривой как технологии, так и общества.

Интернет соглашений дал мне то, что я искал: в значительной степени технологически нейтральное и политически агностическое целевое состояние. Наивно говорить, что политика не имеет значения — она имеет значение, она жизненно необходима. Но на горизонте 10 лет так сложно представить, как все будет, и сегодняшние дебаты к тому времени будут казаться давно исчерпанными. Остаются важные технические препятствия, включая Proof of Stake и все дебаты по Scaled Blockchain. Я не знаю и не хочу гадать, какие именно технологические решения сработают лучше всего: Ethereum должен ускориться, но я не хочу указывать, как именно я это вижу, потому что я не уверен. Я хотел чего-то, к чему я мог бы стремиться, что было бы достаточно просто, чтобы его можно было объяснить небрежно, достаточно широко, чтобы большинство наших новых технологий в области упрощения процедур торговли можно было где-то поместить, и достаточно далеко, чтобы никто не собирался слишком много спорить о точных деталях. . Короче говоря, я хотел видения. Не дорожная карта на ближайшие два-три года, с учетом молниеносных сетей и снарков, а на 10 лет вперед, когда все будет сказано и сделано.

Я думаю, что эфир по цене 100 долларов означает, что так много людей верят в мир, который, по их мнению, создаст Эфириум, что это становится неизбежным. Я подозреваю, что полная реализация этого видения будет намного более гуманной и удобной для пользователя, чем большая часть того, о чем люди думают прямо сейчас, и я подозреваю, что урегулирование вопросов, связанных с законодательством национального государства и смарт-контрактами, будет решено автоматическая проверка соответствия (т. е. тестирование смарт-контрактов регуляторными оракулами), а не массовые попытки добиться демократического суверенитета в пользу либертарианских идеалов. Я не уверен, что это факт, но это предположение также встроено в модель мира Интернета соглашений.

Независимо от того, как проработаны технологические детали, я более чем когда-либо убежден, что экосистема смарт-контрактов никуда не денется, потому что люди этого хотят, им это нужно, и это решает проблемы, с которыми они регулярно сталкиваются. Обычные люди вполне могут использовать его 50 раз в день, даже не осознавая, что прикасались к нему. Кофе горячий и ждет вас, когда вы придете в кофейню, на вашем обеде есть фотография человека, поймавшего тунца, с леской, напечатанной сбоку, солнечные панели блестят на солнце, а компьютеры приведение предложения в соответствие со спросом по оптимальной цене. Таково видение мира смарт-контрактов: вещи просто работают, потому что работают компьютеры. И это то, что мы сейчас строим.

Так что сейчас я на следующем рубеже. Я создаю новый набор концепций под названием «Очеловечивание сингулярности», чтобы помочь нам ориентироваться в этих коварных водах. Это похоже на работу, которую я проделал, объясняя Ethereum и обучая людей тому, как это объяснить. «Интернет соглашений» и «Глобализация 2.0» объясняют блокчейн и связанные с ним фьючерсы в простом и понятном пакете. Позднее в этом году, осенью, у нас будет большая конференция «Интернет соглашений», чтобы продвинуть эту область дальше, действительно продвигая наведение мостов между блокчейном и ИИ, а также блокчейном и передовыми логистическими решениями. Вскоре после этого будет одна или две статьи об AR/VR и попытка осмыслить эту область таким образом, чтобы люди могли быстрее с ней справиться. Затем в 2018 году будет долгожданная стратегия по ИИ. Блокчейн переплетается со всеми этими областями, такими как сам Интернет, обеспечивая постоянство виртуальной собственности, отмечая право собственности на дронов или роботов и предоставляя ИИ способ решения проблем взаимодействовать с реальным миром.

Теперь последнее слово о ситуации с ICO.

Я всегда пытался, часто безуспешно, быть голосом совести в сообществе Ethereum. Прямо сейчас я вижу много очень хороших идей, которые очень быстро привлекают огромные суммы финансирования, и это здорово. И если бы это было все, что происходит, это было бы здорово. Но чем больше беспорядка люди создают из-за юридической небрежности, технической некомпетентности или небрежности и неправильного обращения с интересами или личностями инвесторов, тем хуже будет беспорядок, если все это придется распутывать. Если эта экосистема стабилизируется, то это произойдет потому, что люди управляли плотным кораблем, делали именно то, что обещали, правильно рассчитали детали, разумно справились с регулированием, где это применимо, и хорошо отдали заработанные тяжелым трудом деньги. Я хочу сделать предостережение сейчас: я был прав, когда беспокоился об оригинальном DAO, и не высказался достаточно громко. Самоуправление — это хорошо, но оно должно поддерживаться в соответствии с высочайшими стандартами этической честности, чтобы выстоять в долгосрочной перспективе.

Как бы я ни хотел собрать 100 миллионов долларов за 24 минуты в ходе ICO, чтобы реинвестировать в создание основных технологий для подключения Ethereum ко всему остальному, я просто не вижу способа сделать это, который дал бы нам гибкость в дальнейшем, чтобы принимать решения, которые нам нужны. Поэтому я основал очень обычную венчурную фирму для создания этих и других технологий. Надеюсь увидеть вас дальше! (Обновление в конце 2018 г.: Mattereum.com, «возможно, самый странный и смелый стартап в мире» — TechCrunch)

Будьте осторожны, наслаждайтесь прибылью и спокойной ночи.

Что означает эфир за 200 долларов?

Сегодня эфир достиг 100 долларов (обновление: сейчас, две недели спустя, 200 долларов). Я уверен, что к тому времени, когда вы будете это читать, она уже будет в The Guardian и New York Times в качестве курьеза. Наша рыночная капитализация приблизится к десяти миллиардам долларов. По всем и любым стандартам, это успех, о котором нельзя было и мечтать, когда проект только начинался, и собранные деньги пойдут на финансирование технических инноваций на долгие годы. Хотя влияние и ценность технологии не могут быть измерены одними только деньгами, в данном случае уместно празднование. Мы сделали хорошо.

Для тех из вас, кто плохо знаком с шоу Ethereum, позвольте мне объяснить, что только что произошло.

Предыстория

Мы думали, что наша новая технология изменит мир, и теперь это произошло. Так или иначе, таков культурный контекст. 20-летний парень и куча забавных злодеев собрали воедино эту замечательную технологию, которая в то время, как мы думали, должна была изменить мир, и теперь это произошло.

Этот блокчейн имеет две замечательные особенности. Во-первых, это то, как он платит за все эти компьютеры. В головной части блокчейна есть что-то вроде колеса рулетки. Пять раз в минуту колесо вращается, и один из компьютеров, помогающих запустить блокчейн, получает приз в размере 5 эфиров. Эта награда записывается в блокчейн и синхронизируется со всеми компьютерами в системе. Счастливый победитель может передать этот эфир другому лицу (идентифицируемому по его криптографическому кодовому адресу) в обмен, скажем, на товары, услуги или наличные деньги.

Зачем вообще криптовалюта?

Короче говоря, программируемые деньги строят мир. А Ethereum — это новые программируемые деньги.

Это первые дни на этом новом рубеже, и мы все еще находимся в фазе проб и ошибок разработки блокчейна — мы не знаем, как лучше всего использовать мощь этих удивительных новых инструментов, но сотни сделанных прототипов крупными компаниями и банками ясно показывают общее мнение: эта технология куда-то движется.

Не существует «Биткойн Корпорейшн» или «Эфириум Инкорпорейтед». Ошибки на этом уровне очень редки, и все это работает как единый механизм. То, что никому не принадлежит. Последняя часть общей магии, которую нам нужно рассмотреть, это вот что. У каждого банка есть своя чрезвычайно сложная, невероятно дорогая и обычно очень тонкая компьютерная система для управления всеми активами банка — счетами клиентов (вашими деньгами!), активами банка (вашим домом!) и всеми его сложными обязательствами перед регулирующим органам, другим банкам и так далее. Там весь банк: банк — это программное обеспечение, а программное обеспечение — это банк.

Финансовая система состоит из десятков тысяч таких учреждений, объединенных в сеть с использованием грубых, старых, ненадежных компьютерных систем, во многих случаях. Технические процессы медленные, это подтвердит любой, кто когда-либо отправлял банковский перевод. Системы непостижимы: когда вы сталкиваетесь с проблемой в своем банке, проблема возникает у вас. Подотчетность дается медленно и часто болезненно.

Это никому не принадлежит!

Да.

Теперь попробуем понять почему.

Биткойн против Эфириума

Сегодня вечером, когда Эфир преодолевает барьер в 100 долларов, Биткойн колеблется около 1700 долларов, что более чем в четыре раза превышает общую рыночную стоимость Эфириума. Биткойн также преуспевает. Он используется для покупки кофе, покупки марихуаны (как известно, на темных рынках) и осуществления международных денежных переводов по низким ценам. Это лицо, которое запустило тысячу кораблей (альткойнов), некоторые из которых также недавно преодолели порог общей стоимости монеты в миллиард долларов. Биткойн позволяет торговать, как бы просто это ни звучало, и в этих терминах это безоговорочный успех.

У Эфириума никогда не было такой ясности политической цели. Команда склонялась к умеренному лево-зеленому уклону, который я мог бы несправедливо охарактеризовать как «радикально настроенных читателей Guardian» с, конечно, несколькими исключениями. Я определенно подхожу под это описание. Общий уклон проекта всегда заключался в том, чтобы сделать что-то и дать будущему понять, для чего нужны инструменты. Мы говорим о децентрализации, возможно, как о залоге свободы или, по крайней мере, экономической свободы, и мы думаем, что бесхозяйная природа сети по своей сути является хорошей питательной средой для демократических идеалов. Но, вероятно, за Эфириумом нет и никогда не было единой последовательной политической идеологии.

Эфириум и будущее

Но на практике эти фасилитаторы часто настолько сильны, что оказывают давление на все общество, и фактически часто вмешиваются и узурпируют работу, которая должна быть оставлена лидерам: корпоративные лоббисты, например, навязывают планы нашим избранным должностным лицам. . Результатом стал мир, в котором почти любая организация, которая действительно пользуется эффектом масштаба — от национальной сети до Wal-Mart — будет склонна перестраивать среду таким образом, чтобы сделать ее более прибыльной. Мы создаем этих гигантов во имя эффективного удовлетворения наших потребностей, но в конечном итоге они правят нами, как будто мы избрали их каждым долларом наших расходов.

Посредник в Эфириуме прозрачен: он просто служит для выполнения вашей воли, ваших инструкций. Это слишком многословно, так что позвольте мне объяснить это до основ.

Кто-то назвал бы эту систему свободной от посредников. Но я предпочитаю думать об этом как о прямом. Да, между вами и мной есть посредник, если мы торгуем по этой системе: на самом деле посредников много — каждый майнер, каждый человек, который пишет программное обеспечение, и все интернет-провайдеры и так далее. Но, в отличие от банковской системы, у посредника во вселенной Ethereum нет повестки дня: он не определяет политику. Он не устанавливает правил. Вас не удивят неожиданные сборы. Это не меняет правил игры между ударом по мячу и попаданием его в ворота. Посредник в Ethereum прозрачен: он просто служит для выполнения вашей воли, ваших указаний.

Что означает рост цен на эфир?

Итак, мы достигли (или, возможно, чуть меньше) 100 долларов США за эфир. Я обещал тебе, что скажу тебе, что это значит.

Стратегия блокчейна в Дубае, которая поставила одно из самых инновационных национальных государств в мире на новый путь относительно этой технологии, которая затем была поддержана в Дубае второй частью работы (в сотрудничестве с Consensys),
Интернет соглашений, о котором я расскажу подробнее ниже, который объединяет многие разрозненные нити в обсуждении децентрализации в более простое для выражения целое.
Материалы Harvard Business Review, которые расширяются во многих направлениях, в том числе «Глобализация 2.0» (блокчейны для защиты мировой торговли во время деглобализации) и довольно замечательная (неопубликованная!) статья о скачке к блокчейнам в развивающихся странах.

Никакого ICO и запуска блокчейна (как такового) для меня. Почему бы и нет?

Я формулирую так:

В начале был Интернет Идей, еще раньше…
Онлайн-обработка кредитных карт дает жизнь Amazon и Интернету покупок
Блокчейны переводят в онлайн остальные наши финансовые инструменты помимо кредитной карты, создавая Интернет соглашений. Интернет наконец-то получил собственное представление сделок, которое лучше, чем отправка PDF-файлов по электронной почте туда и обратно.

Конечно, это проблема ИИ, и сложная. Эта часть немного футуристична. Но я хочу заглянуть на 10 лет вперед, и в этом временном интервале все это кажется возможным. И, конечно же, большую часть работы выполняют роботы, беспилотные автомобили, автоматизированные склады и фабрики. Я думаю, что такие отношения между нами и нашими машинами более или менее неизбежны. Я думаю об этом как о картине того, во что все это превратится, когда вырастет, очень похоже на концепцию Теда Нельсона о гипертексте, который руководил развитием Интернета в течение многих-многих лет. Для меня Интернет соглашений — это простое представление о том, куда мы идем, и это видение, за которым мы все можем стоять. Почти никто не возражает против Интернета соглашений как цели, и кажется, что он соответствует неизбежной кривой как технологии, так и общества.

Я больше чем когда-либо убежден, что умная экосистема никуда не денется, потому что люди этого хотят, нуждаются в ней и решают проблемы, с которыми они регулярно сталкиваются. Интернет соглашений дал мне то, что я искал: в значительной степени технологически нейтральный и политически агностическое целевое государство. Наивно говорить, что политика не имеет значения — она имеет значение, она жизненно необходима. Но на 10-летнем горизонте так сложно представить, как все будет, и сегодняшние дебаты к тому времени будут казаться давно исчерпанными. Остаются важные технические препятствия, включая Proof of Stake и все дебаты по Scaled Blockchain. Я не знаю и не хочу гадать, какие именно технологические решения сработают лучше всего: Ethereum должен ускориться, но я не хочу указывать, как именно я это вижу, потому что я не уверен. Я хотел чего-то, к чему я мог бы стремиться, что было бы достаточно просто, чтобы его можно было объяснить небрежно, достаточно широко, чтобы большинство наших новых технологий в области упрощения процедур торговли можно было где-то поместить, и достаточно далеко, чтобы никто не собирался слишком много спорить о точных деталях. . Короче говоря, я хотел видения. Не дорожная карта на ближайшие два-три года, с учетом молниеносных сетей и снарков, а на ближайшие 10 лет, когда все будет сказано и сделано.

Я думаю, что эфир по цене 100 долларов означает, что так много людей верят в мир, который, по их мнению, создаст Эфириум, что это становится неизбежным. Я подозреваю, что полная реализация этого видения будет намного более гуманной и удобной для пользователя, чем большая часть того, о чем люди думают прямо сейчас, и я подозреваю, что урегулирование вопросов, связанных с национальным законодательством и смарт-контрактами, будет решено. автоматизированной проверкой соответствия (т. е. тестирование смарт-контрактов регулирующими оракулами), а не массовыми попытками добиться демократического суверенитета в пользу либертарианских идеалов. Я не уверен, что это факт, но это предположение также встроено в модель мира Интернета соглашений.

Независимо от того, как проработаны технологические детали, я более чем когда-либо убежден, что экосистема смарт-контрактов никуда не денется, потому что люди этого хотят, им это нужно, и она решает проблемы, с которыми они регулярно сталкиваются. Обычные люди вполне могут использовать его 50 раз в день, даже не осознавая, что прикасались к нему. Кофе горячий и ждет вас, когда вы придете в кофейню, на вашем обеде есть фотография человека, поймавшего тунца, с леской, напечатанной сбоку, солнечные панели блестят на солнце, а компьютеры приведение предложения в соответствие со спросом по оптимальной цене. Таково видение мира смарт-контрактов: вещи просто работают, потому что работают компьютеры. И это то, что мы сейчас строим.

Что дальше?

Теперь последнее слово о ситуации с ICO.

ЭФИР | это… Что такое ЭФИР?

Ethereum 2.0. Как прошёл переход на PoS. ETH всё ещё децентрализован? Никто больше не майнит Эфир / Хабр

1. Proof of Work&Proof of Stake и причём тут экология?

2. Beacon Chain. Merge. Тестовые сети и слияние.

3. Что изменилось? Шардинг посредством случайной выборки.

4. Ethereum 2.0. Слияние завершено.

5. Эфириум децентрализован? Последствия перехода стейкинг и регуляторы.

6. Выводы. Куда «пойдет» Эфир?

Что означает 100 долларов эфира? Координатор релиза Ethereum и… | Винай Гупта | Mattereum — гуманизация сингулярности

Что означает эфир за 200 долларов?

Related Posts